29 июля 2006
3
Что наша жизнь – икра!
Полная версия статьи лежит тут.
Что наша жизнь – икра!
На Камчатке - нерест лосося. Наш корреспондент передает из логова браконьеров
Сюда со всей страны приезжают желающие помотать нервы местному Рыбнадзору, в помощь к которому приставлены милиция и ГИБДД. В этом смогла убедиться корреспондент «Трибуны», по заданию редакции отправившаяся с браконьерами за уловом.
Чистильщики океана
– А что тебе оставаться в Петропавловске, давай с нами в Мильково. Оттуда идет львиная доля красной икры, которой забиты столичные рынки. Там чавычи – завались: встаешь в реку и ловишь руками, – уговаривал корреспондента «Трибуны» браконьер Миша Кунзисава. – Схема такая: нас поедет шесть человек, с пяти утра – рыбалка. За день каждый может сто килограммов собрать. Но условие такое: рыбу не берем – только икру.
– А как милиция к браконьерам относится?
– А что менты?! У нас официальная квота добычи красной рыбы – 42 тысячи тонн, из них всего шесть тонн приходится на икру. Три дня хватит, чтобы освоить квоту, потом вся рыба, которая с Тихого океана идет на нерест, здесь же гнить и начнет. Так три года продержится, а потом вовсе ходить перестанет: не будет в России ни чавычи, ни нерки, ни кеты, ни кижуча! Я не браконьер, а чистильщик океана.
– И сколько за килограмм берешь?
– От 300 рублей до 600 в розницу – в зависимости от времени года. Весной дешевле всего. Литровую банку за три сотни отдать могу. Тысячу долларов на икре за день заработать – проще простого.
На въезде в Мильково нашу машину хорошенько обыскали трое милиционеров с автоматами: искали не только икру, но и оружие. Ничего противозаконного не нашли, но на всякий случай попросили меня показать содержимое рюкзака.
– Ментов можешь не бояться, – успокоил меня Кунзисава, после того, как один из них вытряхнул содержимое моей сумки на дорогу. – Им невыгодно ссориться с браконьерами: с каждой незаконно вывезенной тонны икры менты получают 10 процентов. А потом всю зиму их родственники торгуют на рынке тоннами икры по единожды купленной лицензии на продажу пяти килограммов.
Три месяца в году Миша Кунзисава, как и большинство браконьеров, тратит на рыбалку, а остальные девять живет на деньги, вырученные с продажи деликатеса.
– Главное – во время нереста найти курьеров, несовершеннолетних подростков, готовых перенести бидоны с икрой от места рыбалки до тайника. Даже если детей задержит милиция, ребенок всегда может расплакаться и сказать, что у него нет денег на еду, поэтому и подрабатывает, – рассказывает Кунзисава. – Менты отлично понимают, что это не так, но не могут привлечь детей к ответственности.
Нашими курьерами оказались восьмилетние пацаны, которые вместе с нами отправились за уловом. Три часа хода по тайге – и мы на месте. Удочек ни у кого нет, рыбу ловят сетями и огромными железными крюками – «кошками», привязанными к веревке. Самцов отпускают тут же, из самок потрошат икру и выкидывают обратно в реку, чтобы гниющая рыба не привлекала к месту рыбалки медведей. Любая рыба здесь не ценится, а горбуша и кета считаются вовсе кормовыми породами. Еще совсем недавно даже те, кто получил лицензию на добычу икры, рыбу попросту выкидывали или зарывали в землю, но в 2000 году рыбаков стали прижимать, и бросать ее стало опасно. Теперь рыбаки вынуждены везти ее в Мильково и раздавать бомжам бесплатно.
– Из Петропавловска доставить икру проще всего в Москву или Петербург, потому что именно в эти города с Камчатки есть регулярные рейсы, а уже оттуда заниматься перераспределением икры по регионам, – рассказывает браконьер Миша Шелест. – Обычно этим занимаются перекупщики, которые скупают икру у нашего брата по 100 рублей за килограмм. Дешево, зато оптом! Существует и второй путь провоза икры. По воде – до Владивостока, а оттуда – воздухом в любую точку России.
Двухсот тысяч рублей достаточно, чтобы организовать собственный икорный заводик. А когда икра закатана в банки, ее трудно отличить от легальной.
– А где вы перекупщиков находите? – интересуюсь я.
– Они сами съезжаются в Мильково, чтобы скупить икру по дешевке без посредников.– Но бывает и так: тонну икры наловил, а продать некому. Тогда выезжаешь на мильковскую трассу и реализуешь икру через знакомых милиционеров. Половину им бесплатно отдаешь, а они взамен выдают лицензию на оставшуюся часть – якобы та добыта легально. Это, конечно, грабеж, но зато можно довезти икру беспрепятственно до Петропавловска.
– Гораздо выгоднее самому заниматься сбытом икры. Почему вы этого не делаете?
– Этот бизнес опасен, и простые браконьеры вроде меня стараются в него не вмешиваться, – заключает Шелест. – Мои хорошие знакомые на этом погорели в аэропорту Хабаровска. Положили в гроб 600 кг красной икры, но не рассчитали силы. Когда пришло время выносить гроб из самолета, стало понятно, что четверым его не снести. Пришлось просить еще двоих – пассажиров. Это показалось странным таможенникам. Те решили досмотреть груз. Пока гроб несли в указанное место, его днище под тяжестью проломилось, и вся икра оказалась на земле.
Мильковские ночи
В мильковском ресторане «Таежный» заключают сделки подвыпившие браконьеры и скупщики нелегально добытой икры. Столы застелены клеенками, на них – алюминиевые вилки, граненые стаканы, каких в Москве уже не встретишь, в графине – порошковая дрянь, которую нужно разбавлять водой, и вроде получается сок. Здесь собирается местная рыбная мафия не только ради наживы. Сюда приходят отдохнуть – потратить деньги, потанцевать и пообщаться с малолетними проститутками. Те без стеснения вертят обнаженными телами перед браконьерами. Интим происходит позже на траве у того же заведения. В воздухе веет ароматом дешевых духов и рыбы.
Среди завсегдатаев ресторана не только браконьеры, но и рыбинспекторы. Они давно знают друг друга в лицо, но не здороваются при встрече.
– Ты только мою фамилию не пиши, а то меня попрут из рыбоохраны. Зови меня просто – Петрович, – попросил бородатый мужчина, козыряя значком рыбинспектора. – Я всегда стараюсь развернуть свой катер к берегу, когда вижу серьезных браконьеров, переправляющих икру по воде во Владивосток. Их узнаешь по большому судну и вооруженным ребятам на палубе. Время и место переправы груза заранее не известны, поэтому инспекторам приходится оповещать друг друга по мобильнику, куда лучше не соваться.
Подставы на дорогах
В советское время инспекторам жилось лучше – они имели 30 процентов от задержанной рыбы и икры. Сейчас все деньги от нарушений идут в областной бюджет. Самое суровое наказание, предусмотренное за браконьерство, – 3 года условно. Чтобы схлопотать такой срок, необходимо выловить рыбу, занесенную в Красную книгу, либо нанести ущерб в особо крупном размере. Ущерб от 1 кг выловленной икры составляет около 180 тысяч рублей, потому что каждая икринка считается с десятилетним возрастанием увеличения потомства.
– Не только мы, инспектора, но и милиция предпочитают ловить лишь тех, кто сбывает икру перекупщикам небольшими партиями – по 200–400 кг, – рассказывает Петрович. – Подобные задержания на трассе происходят ежедневно, но предъявить обвинение человеку, чья машина забита до верха икрой, бывает сложно. Обычно браконьеры говорят, что купили 300 кг икры, чтобы вдоволь накормить родственников! В этом случае инспектор принимает решение на свое усмотрение – отпустить любителя икры вместе с грузом или задержать. Нередко задержание чревато последствиями. Недавно, например, работники ГИБДД на трассе Мильково – Петропавловск задержали двух женщин. В машине оказалось около 200 кг красной икры. Документов, подтверждающих покупку деликатеса, у них не было. Гаишник решил задержать груз и до выяснения обстоятельств доставил икру в ближайшее отделение милиции. Через два дня женщины предоставили документы, заверенные задним числом, в которых говорилось, что покупка икры действительно имела место. Но за два дня икра успела протухнуть, и теперь гаишнику, совершившему «незаконное» задержание груза, в течение двух лет придется выплачивать сумму нанесенного убытка. Вот и выходит, что охотникам за браконьерами гораздо выгоднее закрывать глаза на нарушения.
Татьяна РОМАШЕНКОВА (соб. корр. «Трибуны»).САНКТ-ПЕТЕРБУРГ – КАМЧАТКА.
20.07.2006
Что наша жизнь – икра!
На Камчатке - нерест лосося. Наш корреспондент передает из логова браконьеров
Сюда со всей страны приезжают желающие помотать нервы местному Рыбнадзору, в помощь к которому приставлены милиция и ГИБДД. В этом смогла убедиться корреспондент «Трибуны», по заданию редакции отправившаяся с браконьерами за уловом.
Чистильщики океана
– А что тебе оставаться в Петропавловске, давай с нами в Мильково. Оттуда идет львиная доля красной икры, которой забиты столичные рынки. Там чавычи – завались: встаешь в реку и ловишь руками, – уговаривал корреспондента «Трибуны» браконьер Миша Кунзисава. – Схема такая: нас поедет шесть человек, с пяти утра – рыбалка. За день каждый может сто килограммов собрать. Но условие такое: рыбу не берем – только икру.
– А как милиция к браконьерам относится?
– А что менты?! У нас официальная квота добычи красной рыбы – 42 тысячи тонн, из них всего шесть тонн приходится на икру. Три дня хватит, чтобы освоить квоту, потом вся рыба, которая с Тихого океана идет на нерест, здесь же гнить и начнет. Так три года продержится, а потом вовсе ходить перестанет: не будет в России ни чавычи, ни нерки, ни кеты, ни кижуча! Я не браконьер, а чистильщик океана.
– И сколько за килограмм берешь?
– От 300 рублей до 600 в розницу – в зависимости от времени года. Весной дешевле всего. Литровую банку за три сотни отдать могу. Тысячу долларов на икре за день заработать – проще простого.
На въезде в Мильково нашу машину хорошенько обыскали трое милиционеров с автоматами: искали не только икру, но и оружие. Ничего противозаконного не нашли, но на всякий случай попросили меня показать содержимое рюкзака.
– Ментов можешь не бояться, – успокоил меня Кунзисава, после того, как один из них вытряхнул содержимое моей сумки на дорогу. – Им невыгодно ссориться с браконьерами: с каждой незаконно вывезенной тонны икры менты получают 10 процентов. А потом всю зиму их родственники торгуют на рынке тоннами икры по единожды купленной лицензии на продажу пяти килограммов.
Три месяца в году Миша Кунзисава, как и большинство браконьеров, тратит на рыбалку, а остальные девять живет на деньги, вырученные с продажи деликатеса.
– Главное – во время нереста найти курьеров, несовершеннолетних подростков, готовых перенести бидоны с икрой от места рыбалки до тайника. Даже если детей задержит милиция, ребенок всегда может расплакаться и сказать, что у него нет денег на еду, поэтому и подрабатывает, – рассказывает Кунзисава. – Менты отлично понимают, что это не так, но не могут привлечь детей к ответственности.
Нашими курьерами оказались восьмилетние пацаны, которые вместе с нами отправились за уловом. Три часа хода по тайге – и мы на месте. Удочек ни у кого нет, рыбу ловят сетями и огромными железными крюками – «кошками», привязанными к веревке. Самцов отпускают тут же, из самок потрошат икру и выкидывают обратно в реку, чтобы гниющая рыба не привлекала к месту рыбалки медведей. Любая рыба здесь не ценится, а горбуша и кета считаются вовсе кормовыми породами. Еще совсем недавно даже те, кто получил лицензию на добычу икры, рыбу попросту выкидывали или зарывали в землю, но в 2000 году рыбаков стали прижимать, и бросать ее стало опасно. Теперь рыбаки вынуждены везти ее в Мильково и раздавать бомжам бесплатно.
– Из Петропавловска доставить икру проще всего в Москву или Петербург, потому что именно в эти города с Камчатки есть регулярные рейсы, а уже оттуда заниматься перераспределением икры по регионам, – рассказывает браконьер Миша Шелест. – Обычно этим занимаются перекупщики, которые скупают икру у нашего брата по 100 рублей за килограмм. Дешево, зато оптом! Существует и второй путь провоза икры. По воде – до Владивостока, а оттуда – воздухом в любую точку России.
Двухсот тысяч рублей достаточно, чтобы организовать собственный икорный заводик. А когда икра закатана в банки, ее трудно отличить от легальной.
– А где вы перекупщиков находите? – интересуюсь я.
– Они сами съезжаются в Мильково, чтобы скупить икру по дешевке без посредников.– Но бывает и так: тонну икры наловил, а продать некому. Тогда выезжаешь на мильковскую трассу и реализуешь икру через знакомых милиционеров. Половину им бесплатно отдаешь, а они взамен выдают лицензию на оставшуюся часть – якобы та добыта легально. Это, конечно, грабеж, но зато можно довезти икру беспрепятственно до Петропавловска.
– Гораздо выгоднее самому заниматься сбытом икры. Почему вы этого не делаете?
– Этот бизнес опасен, и простые браконьеры вроде меня стараются в него не вмешиваться, – заключает Шелест. – Мои хорошие знакомые на этом погорели в аэропорту Хабаровска. Положили в гроб 600 кг красной икры, но не рассчитали силы. Когда пришло время выносить гроб из самолета, стало понятно, что четверым его не снести. Пришлось просить еще двоих – пассажиров. Это показалось странным таможенникам. Те решили досмотреть груз. Пока гроб несли в указанное место, его днище под тяжестью проломилось, и вся икра оказалась на земле.
Мильковские ночи
В мильковском ресторане «Таежный» заключают сделки подвыпившие браконьеры и скупщики нелегально добытой икры. Столы застелены клеенками, на них – алюминиевые вилки, граненые стаканы, каких в Москве уже не встретишь, в графине – порошковая дрянь, которую нужно разбавлять водой, и вроде получается сок. Здесь собирается местная рыбная мафия не только ради наживы. Сюда приходят отдохнуть – потратить деньги, потанцевать и пообщаться с малолетними проститутками. Те без стеснения вертят обнаженными телами перед браконьерами. Интим происходит позже на траве у того же заведения. В воздухе веет ароматом дешевых духов и рыбы.
Среди завсегдатаев ресторана не только браконьеры, но и рыбинспекторы. Они давно знают друг друга в лицо, но не здороваются при встрече.
– Ты только мою фамилию не пиши, а то меня попрут из рыбоохраны. Зови меня просто – Петрович, – попросил бородатый мужчина, козыряя значком рыбинспектора. – Я всегда стараюсь развернуть свой катер к берегу, когда вижу серьезных браконьеров, переправляющих икру по воде во Владивосток. Их узнаешь по большому судну и вооруженным ребятам на палубе. Время и место переправы груза заранее не известны, поэтому инспекторам приходится оповещать друг друга по мобильнику, куда лучше не соваться.
Подставы на дорогах
В советское время инспекторам жилось лучше – они имели 30 процентов от задержанной рыбы и икры. Сейчас все деньги от нарушений идут в областной бюджет. Самое суровое наказание, предусмотренное за браконьерство, – 3 года условно. Чтобы схлопотать такой срок, необходимо выловить рыбу, занесенную в Красную книгу, либо нанести ущерб в особо крупном размере. Ущерб от 1 кг выловленной икры составляет около 180 тысяч рублей, потому что каждая икринка считается с десятилетним возрастанием увеличения потомства.
– Не только мы, инспектора, но и милиция предпочитают ловить лишь тех, кто сбывает икру перекупщикам небольшими партиями – по 200–400 кг, – рассказывает Петрович. – Подобные задержания на трассе происходят ежедневно, но предъявить обвинение человеку, чья машина забита до верха икрой, бывает сложно. Обычно браконьеры говорят, что купили 300 кг икры, чтобы вдоволь накормить родственников! В этом случае инспектор принимает решение на свое усмотрение – отпустить любителя икры вместе с грузом или задержать. Нередко задержание чревато последствиями. Недавно, например, работники ГИБДД на трассе Мильково – Петропавловск задержали двух женщин. В машине оказалось около 200 кг красной икры. Документов, подтверждающих покупку деликатеса, у них не было. Гаишник решил задержать груз и до выяснения обстоятельств доставил икру в ближайшее отделение милиции. Через два дня женщины предоставили документы, заверенные задним числом, в которых говорилось, что покупка икры действительно имела место. Но за два дня икра успела протухнуть, и теперь гаишнику, совершившему «незаконное» задержание груза, в течение двух лет придется выплачивать сумму нанесенного убытка. Вот и выходит, что охотникам за браконьерами гораздо выгоднее закрывать глаза на нарушения.
Татьяна РОМАШЕНКОВА (соб. корр. «Трибуны»).САНКТ-ПЕТЕРБУРГ – КАМЧАТКА.
20.07.2006
